Эго, в сути своей, патологично уже само по себе, какую бы форму оно ни принимало. Если мы посмотрим на древнегреческий корень слова патологический, то увидим, как хорошо этот термин подходит к эго. Хотя обычно это слово используется для описания состояния болезни, оно, тем не менее, происходит от слова pathos, что означает страдание. Именно об этой характерной особенности состояния человека Будда и говорил 2600 лет назад.

    Однако человек, находящийся в ловушке эго, не осознает страдание как страдание, а расценивает его как единственный уместный в данной ситуации вариант отклика. Эго слепо, и в своей слепоте не способно видеть страдание, навлекаемое им на себя и других. Состояние, когда мы чувствуем себя несчастными, — это умственно-эмоциональная болезнь, порожденная эго и достигшая масштабов эпидемии. Оно является внутренним эквивалентом загрязнения планеты. Такие негативные состояния, как гнев, ревность и тому подобные, не считаются негативными, а полностью оправдываются и в дальнейшем воспринимаются как вызванные каким-то внешним фактором, но не как созданные самим человеком. «Я считаю, что ты в ответе за мою боль», — вот какой смысл эго вкладывает в эти слова.

Эго не способно отличить ситуацию от ее интерпретации и реакции на ситуацию. Мы можем сказать: «Какой ужасный день» даже не понимая того, что холодная и ветреная погода, дождь и все то, на что мы реагируем, вовсе не ужасны сами по себе — они такие, какие они есть. Ужасна сама наша реакция, наше внутреннее сопротивление этому, а также эмоция, созданная этим сопротивлением. Словами Шекспира — «Нет ничего, что было бы хорошим иль плохим, но мысли превращают их в такое». Более того, эго часто принимает страдание или негативность за удовольствие, как это ни странно, поскольку за их счет укрепляет себя.

Например, гнев или негодующая враждебность чрезвычайно укрепляют эго через усиление чувства разобщенности, через акцентирование и придание особого значения «инаковости» других, через создание ментальной позиции «правоты», кажущейся неприступной крепостью. Если бы мы смогли увидеть физиологические изменения, происходящие в нашем теле в то время, когда нами завладевает эти негативные состояния, если бы мы смогли заметить, какой ущерб они наносят работе сердца, пищеварительной и иммунной системе, а также другим бесчисленным телесным функциям, то нам стало бы совершенно ясно, что такие состояния, без всякого сомнения, патологичны. Это формы страдания, а не удовольствия.

Когда мы находимся в негативном состоянии, в нас присутствует нечто жаждущее этой негативности, получающее от нее удовольствие или верящее, будто это состояние принесет желаемое. Иначе кто бы стал пребывать в состоянии негативности, делать себя и других ничтожными и создавать в теле болезнь? Таким образом, когда в нас присутствует негативность, и в то же время мы в состоянии осознавать присутствие в себе чего-то такого, что извлекает из нее удовольствие или верит, что у этой негативности есть какая-то полезная цель, тогда мы непосредственно ощущаем эго. В тот миг, когда это случается, наша тождественность претерпевает сдвиг от эго к осознанности. Это значит, что эго уменьшается, а осознанность растет.

Если прямо посреди негативности мы можем осознать: «Сейчас я сам себе причиняю страдание», то этого оказывается вполне достаточно, чтобы подняться над ограничениями обусловленных эготипических состояний и реакций.

Осознанность, когда она есть, раскрывает перед нами безграничные возможности, — то есть, открывает для нас другие, бесконечно более разумные способы действий в любой ситуации. Мы способны свободно отпускать свое состояние несчастья в тот самый момент, как только признаем его неразумным.

Негативность не является разумной. Она всегда исходит из эго. Эго может быть изворотливым и весьма хитрым, но оно никогда не бывает разумным. Изворотливость преследует собственные мелкие цели. Разумность намного шире и всегда способно видеть целое, где все взаимосвязано.

Изворотливость мотивируется собственными интересами и живет очень недолго. Многие политики и бизнесмены изворотливы. Но лишь очень немногие разумны. Все, что достигается при помощи изворотливости, живет недолго и, в конечном счете, всегда защищает себя. Изворотливость разделяет и исключает, разумность соединяет и включает.



Фоновое состояние несчастья

Эго создает разобщенность, а разобщенность создает страдание. Следовательно, патологичность эго очевидна. Особняком от явных форм, таких как гнев, ненависть и т.д., стоят другие, более тонкие формы негативности, которые настолько широко распространены, что негативностью не считаются. Например, нетерпение, раздражение, нервозность и состояние, когда ты «сыт по горло». Они формируют фоновое состояние несчастья, которое у многих людей становится преобладающим внутренним состоянием.

Чтобы эти формы обнаружить, нам нужно быть предельно бдительным и абсолютно присутствующими в том, чем мы занимаемся, — это миг пробуждения, разотождествления с эго.

Вот пример состояния, которое легко не заметить именно потому, что в силу своей широкой распространенности оно считается нормальным. Всем нам оно хорошо знакомо.

Часто ли мы испытываем чувство недовольства, которое точнее всего можно описать как некое своеобразное фоновое чувство негодования? Оно может быть как конкретным и определенным, так и безадресным. Многие люди в этом состоянии проводят большую часть жизни. Они настолько отождествлены с ним, что не могут отступить назад и увидеть его.

В основе этого чувства лежит необходимость придерживаться определенных бессознательных убеждений, иначе говоря, мыслей. Мы думаем эти мысли так же, как видим сны, когда спим. Другими словами, мы не осознаем, что думаем их — как видящий сон не осознает, что он видит сон.

Вот некоторые из самых распространенных неосознаваемых мыслей, питающих чувство недовольства, или фонового негодования. Можно очистить их от содержимого так, чтобы от них осталась лишь голая структура, и когда на заднем (или даже на переднем) плане нашей жизни возникнет чувство несчастья, мы сможем увидеть, какие из этих мыслей наполняют нас и применимы лично к каждому в данной конкретной ситуации:

«Прежде чем я успокоюсь (стану счастливым, состоявшимся и т.д.), в моей жизни что-то должно произойти. И я возмущен тем, что этого еще не произошло. Может быть, мое возмущение, в конце концов, приведет к тому, чтобы это случилось».

«В прошлом произошло что-то такое, чего не должно было быть, и я этим возмущен. Если бы этого не случилось, сейчас я был бы спокоен».

«Прямо сейчас происходит что-то такое, чего не должно происходить, и мешает мне быть спокойным».

Бессознательные суждения часто направляются на какого-нибудь человека, и тем самым «происходящее» превращается в «деланье»:

«Чтобы я был спокоен, ты должен сделать то или это. И я возмущен тем, что ты этого еще не сделал (не понял). Возможно, мое возмущение заставит тебя это сделать (понять)».

«Есть что-то такое, что ты (или я) сделал, сказал или не сделал и не сказал когда-то в прошлом, что мешает мне быть спокойным сейчас».

«То, что ты сейчас делаешь, или не делаешь, мешает мне быть спокойным сейчас». 
                                Секрет счастья
Все приведенное выше — это стереотипные подходы, неисследованные мысли, принимаемые за реальность. Это истории, сочиненные эго с целью убедить нас в том, что в каждый данный момент мы не можем быть спокойными или полностью реализованными. Быть спокойным и быть тем, кто ты есть, то есть быть собой, — это одно и то же. Эго говорит: «Может быть, когда-нибудь в будущем я смогу быть спокойным — если случится это, это или это, или я получу то-то и то-то или кем-то стану». Или оно говорит: «Я не могу быть спокойным, поскольку что-то случилось в прошлом».

Если послушать человеческие истории, то их все можно озаглавить одинаково: «Почему Я Не Могу Быть Спокойным Сейчас». Эго не знает, что возможность быть спокойным есть у каждого в любой момент. Или же оно может это знать, но боится, что ты тоже об этом узнаешь. Твой покой, надо сказать прямо, — это конец эго.

Как пребывать в покое прямо здесь и сейчас? Только лишь помирившись с настоящим моментом. Настоящий момент — это поле для игры жизни. Ей больше негде происходить. Помирись однажды с настоящим моментом и посмотри, что начнет происходить, на что ты станешь способен или что выберешь делать, или, вернее, что жизнь будет делать через тебя.

Секрет искусства жить, секрет любого успеха и счастья выражается тремя словами: Заодно С Жизнью. Быть заодно с жизнью — это всего лишь быть заодно с настоящим моментом. Тогда мы осознаем, что не мы проживаем свою жизнь, а жизнь проживает нас. Жизнь — это танцор, а человек — танец.

Эго любит негодовать по поводу реальности. А что такое реальность? Это то, что есть. Будда называл ее татхата — таковость жизни, что является ни чем иным, как таковостью данного момента.

Противодействие настоящему моменту является одним из главных признаков и характерных черт эго. Оно формирует и негативность, на которой пышно разрастается эго, и чувство несчастья, которое эго любит. Так мы заставляем страдать и себя, и других, и даже не сознаем, что делаем именно это, не понимаем, что сами творим ад на Земле.

Создавать страдание и не признавать этого — это значит жить бессознательной жизнью, это значит быть целиком в ловушке эго.

Степень неспособности эго признавать себя и видеть, что оно делает само, невероятна и потрясающа. Оно делает именно то, за что осуждает других, не желая видеть этого. Когда же ему на это указывают, оно сразу начинает все гневно отрицать и приводит массу «разумных» доводов и самооправданий в стремлении исказить факты, доказать свое.

Так поступают люди, так ведут себя корпорации, таким образом действуют правительства. Когда у них ничего не получается, они прибегают к крику и даже к физическому насилию: «Пошлите морскую пехоту».

Чтобы покончить со страданием, на протяжении тысячелетий вносившим в состояние людей столько боли, нам придется начать с самого себя и взять на себя ответственность за наше внутреннее состояние в каждый данный момент. То есть — сейчас. Спроси себя: «Есть ли во мне негативность в данный момент?» Затем внимательно наблюдай за своими эмоциям и мыслями. Наблюдай за низкими уровнями чувства несчастья в любой форме, о которых говорилось выше, такими как недовольство, нервозность, состояние «сыт по горло» и т.д. Наблюдай мысли, возникающие с целью оправдать или объяснить это чувство, но в действительности вызывающих его. 
В тот миг, когда мы осознаем свое негативное состояние, его наличие не значит, что у нас ничего не получилось. Это значит, что мы достигли цели. Пока эта осознанность не придет, у нас будет сохраняться отождествление с нашими негативными внутренними состояниями, а это отождествление и есть эго. 
Вместе с осознанностью приходит разотождествление с мыслями, эмоциями и реакциями. Не следует путать это с отрицанием. Когда мысли, эмоции и реакции будут признаны, то в момент их признания разотождествление происходит автоматически. Тогда наше самоощущение, чувство того, кто мы есть, претерпевает сдвиг — до этого момента ты был мыслями, эмоциями и реакциями, а сейчас ты осознанность, осознанное Присутствие, наблюдающее эти состояния.

«Когда-нибудь я освобожусь от эго». Кто это говорит? Это говорит эго. Освободиться от эго — не очень большая работа, совсем маленькая. Все, что нужно делать, это осознавать свои мысли и эмоции, когда они возникают. Это не совсем «деланье», это, скорее, «виденье».

Чтобы освободиться от эго, нам действительно ничего не придется делать. Когда такой сдвиг происходит, а это сдвиг от думанья к осознанности, — в нашей жизни начинает работать разумность, а она несопоставимо больше, чем изворотливость эго. 
Эмоции и даже мысли через осознанность теряют свои личностные качества. Осознанность позволяет признать их неличностную природу. В них больше нет «я». Они являются просто человеческими эмоциями, человеческими мыслями. Все наше личное прошлое, в конечном итоге являющееся не более чем интерпретацией, переходит в разряд вещей вторичной важности и больше не занимает первые ряды нашего сознания. Оно перестает быть основой чувства отождествленности. Тогда мы — свет Присутствия, осознанность, которая важнее и глубже любых мыслей и всяких эмоций.
                           Патологические формы эго
Эго по природе своей патологично в самом широком смысле этого слова, то есть ему свойственно вызывать функциональные нарушения и страдание. Многие умственные расстройства складываются из тех же характерных эготипических черт, что есть и у обычного человека, за тем лишь исключением, что у страдающего от них они настолько ярко выражены, что их патологическая природа ясна каждому, кроме самого человека.

Например, многие нормальные люди, чтобы казаться более важными и значимыми, более необычными, а также для придания себе большего веса в глазах окружающих, иногда не упускают возможности прихвастнуть: например, сообщить, с кем они знакомы, чего сумели достичь, какими располагают возможностями, чем владеют и распоряжаются, а также стараются упомянуть любые другие вещи, с которыми эго может отождествиться. А некоторые из них, ведомые чувством неполноценности эго и его потребностью иметь больше или быть «важнее», лгут уже по привычке. Большая часть того, что они о себе говорят, все эти их истории — это полнейшая выдумка, ложная система взглядов, приводимая эго с целью чувствовать себя больше, значительнее, необычнее. Их грандиозный и раздутый образ самих себя порой сбивает с толку, но обычно ненадолго. Люди быстро понимают, что это чистая фикция. 
   Душевная болезнь под названием параноидальная шизофрения, или коротко — паранойя, по сути, является ненормально увеличенной формой эго. Обычно эго состоит из выдуманной им истории, целью которой является обосновать свое стойкое чувство страха, составляющее его основу. Ключевым элементом этой истории является вера в то, что определенные люди (иногда многие или почти все) плетут интриги и замышляют против «меня» заговор с целью контролировать «меня» или убить. Эта история имеет такую внутреннюю согласованность и логику, что может сбивать с толку и заставляет в нее поверить. 

Иногда в самой основе существования организаций или даже целых наций лежит система параноидальных убеждений. В этом случае страх и недоверие эго к другим людям, его склонность подчеркивать их «инаковость», фокусируясь на том, что представляется их недостатками, и привычка отождествлять их с этими недостатками, идет намного дальше и превращает других в бесчеловечных чудовищ.

Эго нуждается в других, но его главная проблема сосотоит в том, что оно их ненавидит и боится. Формулировка Жан-Поля Сартра «Ад, это другие» — это голос эго. Параноик ощущает этот ад острее других, но любой, в ком эготипические модели поведения остаются активными, тоже в какой-то степени будет это чувствовать.

Чем сильнее эго, тем вероятней, что другие люди будут восприниматься как основная причина всех жизненных проблем. Также более чем вероятно, что такой субъект будет весьма осложнять жизнь окружающим. Но, конечно, именно он оказывается неспособным это увидеть, поскольку ему всегда кажется, что все это делают другие.

Душевная болезнь, называемая паранойей, имеет еще один симптом, являющийся элементом любого эго, хотя при паранойе он принимает крайнюю форму. Чем сильнее больному кажется, что его преследуют, следят за ним и угрожают, тем более ярким становится его ощущение, будто он — центр Вселенной, вокруг которого все крутится, а оттого, что на него направлено внимание такого большого количества людей, он считает себя еще более особенным и важным. Его основное чувство — будто он жертва, будто так много людей причиняют ему зло и обижают, — позволяет ему ощущать себя очень особенным. В этой своей истории, составляющей основу его системы заблуждений, он часто одновременно приписывает себе роль и жертвы, и потенциального героя, собирающегося спасти мир и нанести поражение силам зла.

Коллективное эго племен, наций, всех религиозных организаций также часто включает в себя сильный элемент паранойи: «Мы против зла, творимого другими». Это является причиной многих человеческих страданий. Испанская Инквизиция, преследование и сожжение еретиков и «ведьм», международные отношения, приведшие к Первой и Второй Мировым войнам, коммунизм на протяжении всей его истории, «холодная война», маккартизм в Америке 50-х годов прошлого века, затяжной вооруженный конфликт на Ближнем Востоке — все это очень болезненные эпизоды человеческой истории, в которых доминирует крайняя форма коллективной паранойи.

Чем менее осознанны отдельные люди, группы людей или целые нации, тем с большей вероятностью эготипическая патология будет принимать форму физического насилия. Насилие является весьма примитивным, но очень распространенным способом, которым эго пытается утверждать и защищать себя, доказывая, что оно право, а другие неправы.

Дискуссии с очень неосознанными людьми могут легко принять форму физического насилия. А что такое дискуссия? Двое или больше людей выражают свои мнения, и эти мнения различны. Каждый из них настолько отождествлен с идеями, составляющими его мнение, что они затвердевают и превращаются в ментальные позиции, наделенные самоощущением. Иначе говоря, личность сливается с эго-идеей. Когда это происходит, «я», отстаивая свои мнения (мысли), чувствует себя и действует так, как если бы защищало самого себя. Такой человек чувствует себя и действую так, как если бы дрался за собственную жизнь, поэтому все его эмоции и чувства отражают это бессознательное убеждение. Эмоции становятся бурными, реакции преувеличенными. Человек подавлен, разозлен, защищается и нападает.

Чтобы не быть «уничтоженным» эго любой ценой стремится «победить». Но это иллюзия. Эго не знает, что ни ум, ни ментальная позиция не имеют ничего общего с тем, кто ты есть, потому что эго — это и есть ненаблюдаемый, беспризорный и импульсивный ум как таковой.

В дзен говорят: «Не ищи истину. Просто перестань дорожить мнениями». Что это значит? Лишь то, что необходимо свободится от отождествления с умом. И тогда тот, кто ты есть за пределом ума, проявится сам собой.
                              Работа – с эго и без эго
У большинства людей случаются моменты, когда они бывают свободными от эго. Мастера своего дела за работой могут быть полностью или в значительной мере свободными от эго. Они могут даже не догадываться, что их работа стала для них духовной практикой. Большинство из них во время работы находятся в состоянии Присутствия, а в остальной жизни выпадают из него в относительную неосознанность. Это значит, что их состояние Присутствия ограничено одной сферой жизни.

Я встречал преподавателей, художников, врачей, ученых, социальных работников, официантов, парикмахеров, деловых людей, продавцов, превосходно выполняющих свою работу и при этом не занятых поисками себя. Они целиком откликаются на требование момента. Они одно целое с тем, что делают, одно целое с настоящим моментом, одно целое с людьми, которым служат, или с решаемой ими задачей.

Влияние таких людей на окружающих выходит далеко за рамки выполняемой ими функции. Они вызывают уменьшение эго в любом, кто вступает с ними в контакт. Даже люди с тяжелым эго иногда начинают расслабляться, снижать уровень самозащиты, и, взаимодействуя с такими людьми, перестают играть свои роли. Совершенно не удивительно, что люди, делающие свое дело без эго, чрезвычайно в нем успешны. Любой из тех, кто слился в одно с тем, что делает, сотворяет вокруг себя особую атмосферу, творит новый мир.

Также я встречал много других людей, у которых техника была, возможно, очень хорошо отработана, но их эго полностью саботировало работу. Лишь малая часть их внимания направлена на то, что они делают, а большая часть — на себя. Их эго требует личного признания и если не получает его достаточно, то расточает энергию на негодование.

Но лишь одного признания для эго никогда не бывает достаточно. «Есть ли здесь кто-нибудь еще, кто получает признания больше, чем я?» А если основным центром внимания таких людей является прибыль или власть, то тогда их работа — это не более чем средство достижения цели. Но если работа является всего лишь средством достижения цели, то она не может быть высокого качества.

Когда у таких людей в работе возникают препятствия или сложности, либо когда дела идут не так, как ожидалось, когда окружающие люди им не помогают, а обстоятельства не способствуют, они, вместо того, чтобы слиться с ситуацией, стать с ней одним целым и откликаться на требования настоящего момента, противодействуют ей всеми силами, и тем самым отделяют себя от нее. Здесь есть переживающее личную обиду или негодующее «я», а в бесполезных протестах и гневе сгорает огромное количество энергии. Это та энергия, которую, не рассеивай эго ее впустую, можно было бы использовать для выхода из этой ситуации. Более того, эта «анти»-энергия создает новые преграды, новое противостояние. Многие люди являются поистине злейшими врагами самим себе.

Люди, не сознавая этого, срывают собственную работу, отказываясь от помощи или получения информации от других или даже пытаясь как-то навредить им, чтобы те не стали более успешными, или не получили большего доверия и влияния, чем «я».

Эго чуждо сотрудничеству, за исключением случаев, когда на то имеется какая-либо вторичная мотивация. Эго не знает, что чем больше мы включаем окружающих в свою жизнь, тем более гладко и спокойно делаются дела, и тем легче к нам все приходит.

Если мы даем окружающим мало, или не помогаем им, или расставляем у них на пути препятствия, Вселенная — в виде людей и обстоятельств — тоже дает нам мало или не помогает вовсе, поскольку тогда мы отрезаем себя своим эгоизмом от целого.

«Недостаточно» — это ядро бессознательного чувства эго. Оно заставляет его сопротивляться успеху другого, как будто этот успех что-то забрал у «меня». Эго не знает, что негодование по поводу успеха другого человека резко сокращает шансы на успех.

Для привлечения собственного успеха нам следует приветствовать его везде, где только можно, искренне радуясь достижениям других.
                                Эго во время болезни
Любая болезнь может либо усилить эго, либо ослабить его. Если мы жалуемся, испытывая жалость к себе или возмущаемся тем, что болеем, то наше эго усиливается. Оно укрепляется и в том случае, если мы превращаем болезнь в часть своей концептуальной личности: «Я страдаю таким-то и таким-то заболеванием». Ах, вот как, значит теперь мы знаем, кто ты такой!

С другой стороны, некоторые люди, в обычной жизни имеющие большое эго, во время болезни вдруг становятся мягкими, славными, добрыми и намного более любезными и кроткими. У них могут случаться вспышки понимания и глубокого проникновения в суть, каких никогда не бывало в обычной жизни. Они могут получить доступ к своему внутреннему знанию и чувству удовлетворенности, и тогда изрекают мудрые вещи. Когда же им становится лучше, к ним возвращается энергия, а вместе с ней и эго.

Когда мы болеем, то наш энергетический уровень довольно низок. Тогда разумность организма может взять руководство на себя и направить оставшуюся энергию на исцеление тела, и, таким образом, ее становится недостаточно для ума, иначе говоря, перестает хватать для эготипического думанья и эмоций.

Эго сжигает много энергии, однако в некоторых случаях придерживает часть ее для себя и использует в своих целях. Нет необходимости говорить, что людям, испытывающим усиление эго во время болезни, для выздоровления требуется гораздо больше времени. Часть из них так и не выздоравливает, поэтому болезнь принимает хроническую форму и становится устойчивым фрагментом ложного самоощущения. 
                                  Коллективное эго
Насколько трудно человеку жить с самим собой? Один из способов эго избавляться от того, что ему в себе не нравится, — это расширение и усиление своего самоощущения через отождествление с группой — нацией, политической партией, корпорацией, обществом, сектой, клубом, уличной бандой, футбольной командой...

В некоторых случаях, когда кто-либо посвящает свою жизнь самоотверженной работе на благо общества, не требуя ни персонального вознаграждения, ни признания, ни повышения, то кажется, что его личное эго полностью растворено. Какое же это облегчение — освободиться от ужасной тяжести персонального «я». Члены коллектива чувствуют себя счастливыми и реализованными, независимо ни от тяжести работы, ни от того, чем им пришлось ради этого пожертвовать. Кажется, будто они вышли за пределы эго. Но вопрос в следующем: «Являются ли они действительно свободными, или просто сдвинулось их эго — было личным, стало коллективным?»

У коллективного эго те же характерные черты, что и у личного — потребность иметь конфликты и образ врага, потребность иметь больше, потребность быть правым и делая других неправыми. Рано или поздно один коллектив вступает в конфликт с другим, потому что для определения своих границ, а значит, своего отождествления, бессознательно ищет конфликты и нуждается в чьем-нибудь противодействии. Тогда члены этого коллектива начинают испытывать страдание, неизбежно следующее в кильватере эго-мотивированного действия. В этой точке они могут проснуться и осознать, что в их коллективе есть большой компонент безумия. 
Поначалу пробуждение и осознание того, что коллектив, с которым человек отождествился и на который все время работал, на самом деле безумен, может быть болезненным. В этой точке некоторые становятся циничными или жестокими, и, как следствие, отрицают все ценности, все настоящее. Это означает, что если одна система убеждений признается иллюзорной и по этой причине рушится, они быстро приспосабливаются к другой. Они не поворачиваются лицом к смерти своего эго, а убегают и перевоплощаются в новое. 
Обычно коллективное эго еще более неосознанно, чем отдельные члены, его составляющие. Например, толпа (являющаяся временной коллективной эготипической сущностью) способна совершить нечто совершенно ужасное, чего отдельный человек вне толпы никогда бы не сделал. Нации нередко втягиваются в такое поведение, которое у отдельно взятого человека немедленно было бы признано психопатическим. 
                     Неоспоримое доказательство бессмертия
Эго входит через щель, разделяющую психику человека на две части, которые можно было бы назвать «я-созерцатель» и «я-образ»*. Поэтому любое эго шизофренично, если употребить это слово в его расхожем значении раздвоения личности. 
Человек живет с собственным образом себя, концептуального себя, имея с ним определенные отношения. Говоря «моя жизнь», мы, тем самым, саму жизнь обращаем в некую идею, отделенную от того, кто мы есть. В тот миг, когда мы произносим слова «моя жизнь» веря в то, что говорим (если только это не является лингвистической условностью), то попадаем сразу в мир иллюзий. 
Если есть такая вещь как «моя жизнь», то из этого следует, что «я» и «жизнь» — это две отдельные вещи, а поэтому, помимо всего прочего, можно потерять и жизнь, — мою воображаемую и столь высоко ценимую собственность. Смерть начинает представляться реальностью — а также угрозой. 
Слова и идеи делят жизнь на разобщенные сегменты, не имеющие самостоятельной реальности. Можно даже сказать, что понятие «моя жизнь» — это изначальная иллюзия разделенности, источник эго. Если бы «жизнь» и «я» были отдельными, если бы «я» был отделен от «жизни», тогда «я» был бы отделен от всех вещей, всех существ, всех людей.

Но как «я» могу быть отделен от жизни? Какое «я» может быть в стороне от «жизни», отдельно от Существования? Это абсолютно невозможно. Поэтому нет такой вещи, как «моя жизнь», и нет такого, чтобы «я» имел «жизнь». Я есть жизнь. Я и жизнь — одно целое. Иначе и быть не может. Каким образом я могу потерять жизнь? Как я могу потерять то, чего у меня нет? Как я могу потерять то, чем являюсь? Это же невозможно. 
                                         Тело боли
Мышление большинства людей — это, в огромной мере, непроизвольное, сумбурное и без конца повторяющееся думанье. Своего рода мысленный шум, некая разновидность ментальной статики, лишенная какой бы то ни было целесообразности. Строго говоря, люди не думают. Их думанье происходит само по себе, автоматически.

Утверждение «я мыслю» подразумевает присутствие воли или желания. Оно включает в себя предположение, что человек сам участвует в процессе, что это его выбор, и что он сам решил это делать. Но у большинства это не так. 
Выражение «я думаю» ошибочно. Это все равно, что говорить: «я перевариваю пищу» или «я циркулирую кровь». Пищеварение происходит автоматически, кровообращение происходит без нашего участие, думанье просто происходит. 
Голос в голове живет самостоятельной жизнью. Большинство людей находятся во власти этого голоса; ими владеет ум, их сумбурное мышление. Но поскольку ум обусловлен прошлым, то мы вынуждены снова и снова воспроизводить его. На Востоке это называется карма.

Если мы отождествляемся с этим голосом, то, разумеется, об этом не догадываемся. Но поняв это, мы не были бы больше объектом владения, потому что по-настоящему завладеть сознанием человека можно только в том случае, если он примет завладевшую им сущность за того, кто он есть на самом деле, если сольется с ней в одно целое и станет, по сути дела, уже самой этой сущностью. 
На протяжении тысячелетий слившееся с умом эго в нарастающем темпе захватывало человечество, которому никак не удавалось понять, что владеющая им сущность — это «не-я». Началом ложного самоощущения — эго — было полное отождествление людей с эго-умом.

Плотность эго зависит от степени того, насколько ты, как сознание, отождествлен с умом, со своим мышлением. А мышление — это не более чем тонкий слой тотальности сознания, тотальности того, кто ты есть.

У разных людей степень отождествленности с умом разная. Одним нравятся периоды, когда они хотя бы ненадолго от нее освобождаются. Спокойствие, радость и жизненная сила, переживаемые ими в подобные моменты, говорят им — жить стоит. Это моменты творчества, любви, сопереживания.

Другие постоянно находятся в ловушке эготипического состояния. Они стали чужими не только для самих себя, но и для других людей вместе со всем окружающим миром. На их лицах можно заметить напряжение, может быть, глубокие складки меж бровей, отсутствующий или пристальный взгляд. Большая часть их внимания поглощена собственными мыслями, поэтому других они практически не видят, и вряд ли слушают. Они не присутствуют сознанием ни в какой ситуации, их внимание направлено либо в прошлое, либо в будущее, — которые, разумеется, существуют только в виде мыслеформ, или же соотносятся с окружающими через исполняемые ими роли, а потому не являются собой.

Большинство людей отчуждены от того, кто они есть, но отчуждены до такой степени, что их поведение и общение с другими почти всеми распознается как «фальшь» — за исключением тех, кто сам настолько же фальшив и в той же мере отчужден от своей сути.

Отчуждение означает, что такой индивид никогда, ни в какой ситуации, ни в каком месте, ни с каким человеком, даже с самим собой не чувствуешь себя свободно. Он все время стремится «домой», но никогда и нигде не чувствуешь себя дома. 
Некоторые из величайших писателей двадцатого столетия, такие как Франц Кафка, Альберт Камю, Т.С.Элиот и Джеймс Джойс, считали отчуждение общим фактором мировой проблемы человеческого существования. Они, возможно, пережили его глубоко внутри и потому сумели столь блестяще выразить его в своих произведениях. Они не предлагают решения. Заслуга этих людей в том, что они показали нам проблему человечества так, чтобы и мы тоже смогли ее ясно увидеть. Ясно увидеть проблему — это первый шаг к выходу за ее пределы. 
                                 Рождение эмоций
К потоку мыслей добавляется еще одно, хотя и не совсем отдельное от него измерение эго — эмоция. Нельзя сказать, что все мышление и все эмоции исходят из эго. Они превращаются в эго только тогда, когда мы с ними отождествляемся. Тогда они полностью подменяют нас, иначе говоря, становятся нашим «я».
Физическое тело, наш организм, как и любой другой живой организм, имеет собственное сознание. Это сознание реагирует на то, что говорит ум, реагирует на мысли. Поэтому эмоция — это реакция тела на состояние ума.

Сознание тела, разумеется, неотделимо от разумности Вселенной, и является одним из ее бесчисленных проявлений. Оно обеспечивает временную связь с атомами и молекулами, составляющими физическое тело. Это организующий принцип действия всех систем и органов тела вместе с происходящими в них процессами — преобразованием кислорода и пищи в энергию, сокращением сердца и кровообращением, иммунной защитой от внешнего вторжения, преобразованием сигналов от рецепторов в нервные импульсы и передачей их в мозг, где они распознаются и складываются в связную внутреннюю картину внешней реальности. Одновременно с этим координируются и тысячи других выполняемых функций. Ме ты управляем телом, это делает его сознание. Оно также отвечает и за отклики тела на внешние раздражители.

Это справедливо для всех живых существ. Подобное же сознание вызывает появление растений в их физической форме, а затем проявляет себя в вырастающих на них цветках, раскрывающих лепестки утренним лучам солнца и закрывающих их на закате. Это то же сознание, что проявляет себя как Гея — собирательное живое существо, средоточие жизни, Мать-Земля или планета Земля.
Это сознание дает начало инстинктивным реакциям организма на любую угрозу или вызов. У животных оно является причиной реакций, схожих с человеческими эмоциями: гнева, страха, удовольствия. Эти инстинктивные отклики можно рассматривать как первичную форму эмоций.

   В определенных ситуациях инстинкт срабатывает и у людей. Перед лицом опасности, угрожающей жизни организма, сердцебиение и дыхание учащаются, мышцы сокращаются, и организм готовится драться, уносить ноги или прятаться. Это первобытный страх. Если тебя загнали в угол, твое тело испытывает внезапный и настолько мощный прилив энергии, что обретает силу, какой у него никогда прежде не было. Это первородный гнев. 
Эти инстинктивные отклики кажутся похожими на эмоции, но в истинном смысле слова эмоциями не являются. Основное отличие между инстинктивным откликом и эмоцией состоит в том, что первый — это прямой отклик тела на внешнюю ситуацию. Эмоция, напротив, — это реакция тела на мысль. 
   Косвенно любая эмоция может быть также и откликом на реальную ситуацию или событие, — но уже на событие, воспринимаемое через фильтр умственной интерпретации, мышления, иначе говоря, через ментальные концепции «плохого» и «хорошего», «нравится — не нравится», «меня» и «моего».
   Например, у человека, скорее всего, не возникнет никаких эмоций, если ему сказать, что у кого-то угнали машину, но если это его машина, то он, скорее всего, расстроится. 
   Поразительно, как много эмоций порождает такая маленькая, созданная умом идея, как «моё». 
   Хотя тело и весьма разумно, оно все же не способно отличить реальную ситуацию от мысленной. На любую мысль оно реагирует, как на реальность. Тело не знает, что это всего лишь мысль. Для тела тревожная, пугающая мысль означает «я в опасности», и оно реагирует соответственно, даже если человек лежит ночью в теплой и уютной постели. Сердцебиение и дыхание учащаются, мышцы сокращаются, энергия нарастает. Но поскольку эта опасность вымышленная, то энергия не находит себе применения, не получает выхода. Тогда часть ее возвращается в ум и порождает еще более тревожные мысли. А остальная энергия делается токсичной и мешает гармоничному функционированию тела.